Шопен forever!

Необычный человек вошел в мой кабинет. Он одет в модное в этом сезоне черное пальто, но появился словно из века позапрошлого. И это ощущение не покидало меня в течение всего разговора, даже когда мы говорили о поп-музыке, о компьютере. Просто мой визави был очень похож на одного из моих кумиров - Фредерика Шопена. Если верить в реинкарнацию, можно было дойти до весьма смелых выводов. Ведь Рэм УРАСИН - один из лучших интерпретаторов творчества этого польского композитора, чье сердце хранится в одном из костелов Варшавы.

Прожить чужую жизнь…

-Рэм, как родился проект, посвященный великому Шопену?

- Сначала это случилось в моей голове - смешно сказать, но я в это время еще учился в школе, в старших классах. У меня уже тогда начали появляться такие идеи - пройдет энное количество лет, настанет 2010 год - год 200-летия Шопена. И хорошо было бы, думал я, собрать цикл концертов и сыграть все, что Шопен написал. У пианистов есть такая возможность - сыграть все его сочинения, кроме двух хоров, написанных для католической церкви - возможность как будто прожить всю его жизнь, до последней минуты. Это натолкнуло меня позже выстроить концерты в хронологическом порядке. Идея играть по жанрам меня не привлекала - Шопен же не писал, скажем, цикл мазурок или цикл полонезов. Мне хотелось рассказать слушателям о жизни Шопена с помощью его музыки, чтобы каждый концерт был бы словно страница его жизни. Но как донести фактологическую сторону до слушателя? Я-то ее знаю, много раз читал и его письма, и воспоминания о нем современников. Ведь это очень важно для понимания художественного контекста, в котором создавалась его музыка. И в голову пришла мысль обратиться к человеку, который бы мог написать все это, опираясь на документы, на высоком художественном уровне. Таким человеком стала кинодраматург Риорита Рубцова. И принципиально, что читать этот текст должен был не музыковед, а актер. Потому что у слушателей, когда они видят перед собой на концерте говорящего музыковеда, возникает ассоциация, что это - лекция. Я не хотел, чтобы говорили о главной теме или побочной. Для меня важнее всего была атмосфера. Поэтому читать текст был приглашен актер Павел Густов. Он прошел небольшой кастинг.

- Как одна программа отличается от другой, помимо произведений?

- Атмосферой. Мы сделали уже девять программ, проект переходит на следующий год. Идея такая - начали ровно за год до юбилейной даты в начале марта 2009 года, а завершаем проект через год после юбилея - 1 марта 2011 года. Два года…

- Вам приходится учить новые сочинения?

- Приходилось, хотя большую часть наследия Шопена мне доводилось играть и раньше. Хотя, надо сказать, в чем-то мне сейчас и проще, уже есть какое-то проникновение в эту музыку. Я словно попал в ее русло.

- Вы сказали: прожить чужую жизнь. Не страшно? Ведь жизнь Шопена была сложная, трагическая.

- Нет, это очень наполняет, это очень интересно и ответственно. Прожить чужую жизнь… А как же тогда быть драматическим актерам? Это захватывает!

- Что-то мистическое в это время с вами случалось? Душа Шопена не являлась?

- Какие-то моменты не мистические, а скорее психологические были. Иной раз я начинал думать другими категориями. Реагировать не так, как мне свойственно. Но в этом, наверное, был какой-то актерский момент. Публика на это реагировала. Год назад, когда я исполнял трагические произведения Шопена, ко мне иногда подходили и спрашивали: у тебя что-то случилось? Мне кажется, что в таком вопросе есть непонимание самой сути нашего, музыкантского, проживания материала. Жизнь сценическая и наша бытовая - это разные вещи. Одно с другим может пересекаться, но, как правило, не надо в том, что происходит на сцене, искать отражение личных моментов у исполнителя.

- А если бы было предложение сыграть Шопена в театре или кино, вы бы как отреагировали?

- Это было бы любопытно!

- Так любя Шопена, вы, очевидно, не очень почитаете Жорж Санд?

- Это совершенно непонятный мне стереотип! В наших сценариях мне как раз хочется его разрушить. Это вообще все пошло от польских писателей и музыковедов.

- От Ивашкевича, например. Я имею в виду его "Лето в Ноане".

- Да, от Ивашкевича, но он был не одинок. Жорж Санд - это человек, который необычайно много сделал для Шопена, она понимала его значение. Одна ее фраза о том, что "Шопен написал три новых мазурки, которые стоят больше сорока романов и выражают больше, чем вся литература этого века" что стоит. Это же сказала писательница. Она и сама себя включила в эту "всю литературу". Это была не бравада, это было искренне.

Играть мазурки в Польше…

- Рэм, как строится отношение с польской аудиторией? Как давно вы были на родине кумира?

- В Польше в последний раз я был в сентябре, а до этого - в августе. Мне часто приходится там выступать, принимать участие в фестивалях - например, в замечательном Краковском. В Польше играть Шопена всегда ответственно, особенно сложно играть мазурки, поляки к этому очень щепетильно относятся. Классика. Ну, наверное, поляки это так же воспринимают, как мы исполнение на конкурсе Чайковского иностранными исполнителями, скажем, "Осенней песни" Петра Ильича. Мазурка, полонез, вы же понимаете, это жанры очень польские. Они для поляков не просто музыка, они выражают их патриотические чувства. Поэтому я всегда бываю очень тронут, когда подходят поляки и тепло говорят о моем выступлении.

- Какого вы мнения о казанской публике?

- Она хорошо образованна и критична. Но если бы она была не на уровне, не надо было бы до нее опускаться, а надо бы было ее подтягивать. Это очень важно у нас в России сегодня. Где людей принято "опускать". Не знаю - намеренно или нет. Кому же, как не нам, ее поднимать? Я имею в виду людей, которые занимаются серьезной музыкой.

- Из этого я делаю вывод, что Денис Мацуев вам не по душе.

- Почему вы так думаете? Денис - неординарная личность. Просто у всех свой путь. Если мне не близко то, что он делает, это не значит, что я его осуждаю.

- Как Шопен пришел в вашу жизнь?

- Это так давно случилось! Даже трудно сейчас вспомнить, это было еще в школе. Мой педагог Марина Сухаренко сумела что-то во мне разглядеть. Сейчас, когда я сам начал преподавать в консерватории, по-настоящему начал понимать, как много мне дали мои учителя. И Сухаренко, и Наумов. Мне кажется, я до сих продолжаю у них учиться. Конечно, сказать, что я преподаю, это будет очень громко. У меня немного учеников, потому что упор я все-таки делаю на исполнительство. Но уже есть ощущение, что я чему-то могу научить.

- Есть какие-то составляющие, чтобы ваш концерт прошел удачно?

- Надо быть хорошо подготовленным. И нужен гармоничный настрой. Надо абстрагироваться от мелочей быта, которые могут раздражать.

- Кто занимается организацией ваших концертов? У вас есть агент?

- Агент есть - в России, есть контакты за рубежом. Всегда лучше работать с агентом. Сейчас такая жизнь, что любое дело лучше делать с агентом, не только концерты. Каждый должен заниматься своим делом.

- Где выгоднее играть в коммерческом плане - у нас или за рубежом?

- За рубежом, конечно, выгоднее. Хотя в России в последнее время ситуация начала выправляться. Но, возможно, это просто мой исполнительский рейтинг повысился. Раньше гастроли по России были сплошным энтузиазмом, сейчас этим уже можно заработать на жизнь.

- Ваш шопеновский проект - он экономически выгодный?

- В Казани - нет. Он скорее альтруистический, это дело моей жизни, я должен был его сделать. Часть концертов проходила в камерном зале, программа диктовала эти требования, естественно. Эти концерты были убыточными, иначе бы пришлось делать очень дорогие билеты. Я же стараюсь делать их доступными.

- И кто сейчас ваша публика?

- Есть много людей, которые ходят на все концерты цикла. Много музыкантов, очень много меломанов, ребят из музыкальных школ. Кстати, есть люди совершенно незнакомые, возможно, впервые попавшие на такой концерт.

И, может быть, встретить свою Жорж Санд…

- Рэм, а помимо музыки, чем жизнь заполняется?

- Ее вообще помимо нее мало! Заполняется подготовкой к концертам, я сам готовлю буклеты, и это не только программка, но стараюсь рассказать в них о жизни Шопена то, что не успеваю со сцены. Стараюсь подбирать такие иллюстрации, каких люди нигде больше не смогут увидеть. Так что видите - еще и просветительской работой занимаюсь.

- Мне говорили: Рэм уезжает в Марийку, его не достать… Что вы там делаете?

- У меня там деревенский дом, где я живу и работаю. Там есть инструмент. Дом этот я постепенно привожу в порядок. Эта деревенька - место, которое меня спасает, потому что при такой нехватке времени там мне сутки как-то удается растянуть.

- В марийской деревне звучит Шопен?

- Звучит, а кругом куры ходят! Там тишина, там нет соседей за стенкой, там удается побыть самим собой.

- Друзья, конечно, все музыканты?

- Так получается. Придумываем совместные проекты. На так называемую личную жизнь времени не хватает. К сожалению. Жизнь идет в жестком режиме.

- А хотелось бы вам встретить женщину наподобие Жорж Санд?

- Если чему суждено быть, оно меня не минует.

Из досье "ВиД". Рэм Урасин - один из интереснейших российских пианистов среднего поколения. Родился в Казани, окончил ССМШ при Казанской государственной консерватории (класс М.Сухаренко), МГК им. П.И.Чайковского и ассистентуру-стажировку МГК (класс проф. Л.Наумова). Победитель Международного юношеского конкурса имени Ф.Шопена в Москве, международного конкурса в Монте-Карло, лауреат XIII Международного конкурса имени Ф.Шопена в Варшаве и конкурса в Сиднее. Выступал с Российским национальным оркестром, оркестрами Московской и Варшавской филармоний, Сиднейским симфоническим, Венским, Краковским и Екатеринбургским камерными оркестрами, работает с такими дирижерами, как М.Плетнев, В.Спиваков, К.Корд, А.Вит, В.Дударова, А.Рудин. Гастролирует по всему миру. На сцене БКЗ РТ и в некоторых российских городах в течение последних месяцев презентует проект, посвященный своему любимому композитору Фредерику Шопену.