Роман Чуйнов: «Профессия концертмейстера – это мой совершенно осознанный выбор»

«Роман Чуйнов – яркий представитель музыкальной интеллигенции Татарстана, на протяжении почти четверти века работы в Татарской государственной филармонии имени Габдуллы Тукая, неизменно отдающий все силы концертной и просветительской деятельности в качестве солиста и концертмейстера. Блестящее чувство музыкального стиля, высокая разносторонняя образованность, гибкое концертмейстерское мастерство отмечает музыкальную компетенцию музыканта». Так говорит о нашем герое народный артист России, лауреат государственной премии имени Габдуллы Тукая Анатолий Иванович Шутиков.

 

«Пропаганда национального культурного наследия нашей республики, в частности музыкального искусства, является приоритетом в творческой деятельности музыканта. Колоссальный опыт, исключительное чувство музыкального стиля, творческий подход являются отличительными качествами Романа Евгеньевича, что позволяет интерпретировать произведения татарских классиков и современников в точном соответствии с замыслом композитора», –говорит о Романе Чуйнове корифей татарской песни, создавший с пианистом большое количество авторских программ – заслуженный артист России, народный артист Татарстана Эмиль Усманович Залялетдинов.

 

 

-Роман Евгеньевич, Вы первый музыкант в вашей семье или среди предков были музыканты?

- Я первый профессиональный музыкант в семье. С 1980 года я ходил в специальную музыкальную школу при Казанской консерватории. Педагогом моим была Нора Семеновна Казачкова, дочь основателя казанской хоровой школы, профессора Семена Абрамовича Казачкова. В Консерватории я учился у профессора Ирины Сергеевны Дубининой. Она ученица столпов российского пианизма Якова Зака и Льва Оборина.

 

- Кто принял решение отдать Вас в музыкальную школу, кто первый определил музыкальный талант?

- В 5 лет мама отдала меня в подготовительную группу музыкальной школы. Получается, что мама первая заметила мой музыкальный талант. А в подготовительной группе если видели,что у ребенка есть серьезные музыкальные задатки, то его оставляли. Меня оставили. Мама не ошиблась, когда привела меня в ССМШ при КГК.

 

- Внешне люди искусства кажутся совершенно беззаботными, всегда творчески вдохновленными. На самом деле настоящее искусство – это огромный, нелегкий труд...

- Мнение, что это легко и просто – это очень хорошо. Это и есть наша цель. Если человек сидит в зале, слушает и думает, что он может так же – значит мы достигли чего хотели. Не должно быть мнения, что это сложно, тяжело, невозможно. Ощущение легкости у слушателей – и есть цель настоящего музыканта. Если слушая пианиста зритель скажет: «Я тоже так могу», значит цель достигнута. Да, позже он узнает, что это труд, невероятно тяжелая работа. Но уже успееет заразится желанием играть.

 

- Вы почти 25 лет – концертмейстер, а не возникает желание сделать свой сольный концерт как пианист?

- Когда учился в консерватории у меня было очень много сольных концертов. А профессия концертмейстера – это мой совершенно осознанный выбор. Это очень интересно, я помогаю солистам – вокалистам, солистам-инструменталистам выглядеть на сцене так, как они не выглядят с другим концертмейстером. Хороших солистов-пианистов очень много. Концертмейстеров тоже много, но хороших концертмейстеров мало. Я востребован, очень комфортно чувствую себя в своей профессии, работаю с ведущими солистами республики, в частности, с народным артистом Республики Татарстан, заслуженным артистом России Эмилем Залялетдиновым, народным артистом Республики Татарстан Георгием Ибушевым, заслуженными артистами Республики Татарстан Ригиной Валиевой, Владимиром Васильевым, лауреатом международных конкурсов Ильясом Камаловым. Уровень классической музыки в Казани на очень высоком уровне. Если говорить о Филармонии, то здесь работают только профессионалы. Люди, которые чувствуют, что не способны работать в Филармонии – они сразу отсеиваются. Это концертная организация, куда берут только профессионалов. Здесь такой плотный график концертной деятельности, что еще очень важно иметь работоспособность. За сезон мы отрабатываем сотни концертов. Каждый раз – новая программа. У всех солистов Филармонии такая обширная программа, что можно не повторятся в течении нескольких лет. А у меня, соответственно, репертуар всех солистов с которыми я работаю и даже выше этого. Если у концертмейстера ограниченный репертуар, то ему очень тяжело работать

 

 

- В последние несколько лет, общаясь в филармоническом кругу, слушая только профессиональных музыкантов, я, несомненно знаю, что Роман Чуйнов – это имя, это бренд, это профессионализм. Но и у состоявшегося музыканта, наверняка, есть кумир. 
- Конечно. Когда меня пригласили работать в Филармонию после конкурса концертмейстеров, где я участвовал и получил диплом, Председателем был народный артист Грузинской ССР, Заслуженный деятель искусств Российской Федерации Важа Николаевич Чачава – известнейший концертмейстер, личный концертмейстер Елены Образцовой. Образцова пела только с ним. Нетребко недавно дала камерный концерт. Концертмейстером на концерте был знаменитый Даниэль Баренбойм. Это пианист, дирижер. И вот он выступил в качестве концертмейстера. Я не знаю на кого там зритель пришел, потому что Баренбойм – это авторитет номер один, музыкант в первой десятке лучших. Они исполняли романсы Чайковского и Римского-Корсакова. Мацуев недавно гениально аккомпанировал Анне Нетребко. То есть, пианистов много, но не каждый солирующий пианист может быть концертмейстером. Главная задача концертмейстера – не тянуть одеяло на себя, не показывать себя выше солиста, надо оттенять его, показывать, что солист главный на сцене.

 

- Солисты народ достаточно сложный. Были ли у Вас какие нибудь каверзные, неудобные ситуации связанные с этим?

- Концертмейстеры тоже сложные...

 

- Вы, насколько я успела понять, человек мирный, неконфликтный.

- Если человек конфликтный, он нигда не может работать. Поэтому конфликты остаются на бытовом уровне. На сцене может произойти что угодно. Певец может забыть текст, может вообще все забыть. Но профессионалы тем и отличаются, что могут быстро собраться. А я, естественно, им всегда помогаю, никогда в жизни никого не подставлял. Поэтому со мной комфортно всем.

 

- Были такие случаи, когда на сцене Вам дарили цветы, а солисту не дарили?

- Ну, во-первых, это очень неприлично – дарить цветы только концертмейстеру. Тогда уж нужно дарить и солисту и концертмейстеру.

 

- Вы бываете во многих странах, видите разного зрителя. Чем наш зритель отличается от зарубежного?

- У нас музыкальный уровень намного выше других стран. Русская исполнительская школа, особенно пианистическая – это высшая школа, лучшая в мире. Российский зритель – очень подготовленный зритель. Он всегда знает, на что идет. Идет он на модного музыканта, на имя, или как то иначе – он идет слушать классическую музыку. Чем больше ходят – тем больше слушают. Со временем хождение на имя модного музыканта станет хождением на качественную музыку. В Казани тоже очень искушенный зритель, грамотный. Попадаются, конечно, разные. Мы много работаем в школах, так как Лекторий – это в первую очередь просветительство. В 90 годы, помню, дети в школах были совсем неподготовленные. Они и в театры, и в Филармонию не ходили. Сейчас они сидят в интернете, в Ютубе им попадаются классические композиции. Благодаря интернету распространяется мода на классическую музыку. Пусть будет эта мода. Потом она превратится в традицию.

 

- Вы преподаете?

- Пока нет. Я слишком загружен и времени у меня не хватает.

 

- Вы же когда то начнете?

- Когда появится время.

 

- И про мечту...

- Хотелось бы, чтобы была возможность делать больше сольных концертов не только с именитыми, маститыми солистами, но и с молодыми исполнителями. В наше время все упирается в финансы.Талантливым нужно помогать. Это неизбежно приведет к очищению общества, все станет благороднее, станет лучше.

 

 

Спасибо за беседу. Пусть Ваши мечты сбудутся! С наступающим Новым годом Вас, Роман Евгеньевич!