«Мама, это армия, а не санаторий» — как казанцы служат в ЦАХАЛе

 

Почему моя дочь пошла в израильскую армию? Многие склонны как-то романтизировать ее выбор, но все немного прозаичнее. На самом деле Арина всегда знала, что в России жить не будет, прямо с детства. Я — еврейка, и у нее была возможность репатриации в эту страну и получения гражданства. Она репатриировалась и пошла в армию, как все ее граждане. Вот и все.

 

К службе Арина абсолютно не готовилась и вообще думала, что она будет жить где-нибудь в Европе или в Америке. Я часто бывала в Израиле, и дочь ко мне прилетала. И понравилось ей там не сразу. В первый раз она вообще страну не поняла, лишь во второй-третий раз она ей открылась. Она из последнего поколения нашей семьи, у которого есть право получить гражданство Израиля. Мы подумали, ехать в совершенно чужую страну — это одно, а когда тебя государство поддерживает, субсидирует, заботится — совсем другое. И почему бы этим не воспользоваться?

 

Так она выбрала этот путь, и в этом нет ничего уникального. Арина очень сильная девчонка, своеобразная, умная, знает языки, с интеллектом у нее все хорошо. Конечно, я думала, что сначала она будет учится в университете, а армия случится (или не случится) потом, но она как всегда все решила сама и по-другому. Для меня было немного неожиданно, что она так расставила приоритеты. Но я уже давно поняла, что это ее жизнь, и вмешиваться нельзя, да и не дадут.

«Просто такой ребенок!»

 

Арина уехала в Израиль в 17 лет, репатриацию сделала в 18. Спустя год, в этом августе, ее призвали. Пока ждала, работала в детском саду с малышами. Сейчас ей 20.

 

Дети моих друзей после репатриации тоже практически все отслужили. Другое дело, что кто-то, например, шел в армию без большого желания и энтузиазма. А у меня просто такой ребенок, который все в этой жизни принимает с позитивом, считает, что это уроки, которые нам даются и надо их проходить с благодарностью.

 

Когда она работала в детском саду и ей оставалось 3 месяца до призыва в армию, ее отец предложил: «Выбери себе, пожалуйста, какое-нибудь путешествие или отдых, я тебе все оплачу. Я так хочу, чтобы ты перед армией отдохнула». В итоге ребенок уезжает на три месяца в Мексику волонтером, живет практически на стройке и бесплатно с такими же энтузиастами со всего мира восстанавливает школу после землетрясения. Три месяца адского труда на стройке в жару! Я с ума сходила — Мексика не самая спокойная страна. Но что я могу? Только молиться и желать ей счастья. Других вариантов нет. У Арины свое понимание жизни, и крылья ей обрубать нельзя.

 

На прошлой неделе я вернулась из Израиля, от Арины — у нее был выпуск из военного учебного курса. Она получила очень хорошее назначение — международные дипломатические отношения. Прошла несколько тестов, ей помогли и знания языков, и хороший опыт коммуникаций.

 

Что касается самой израильской армии (Армии обороны Израиля — ЦАХАЛ, — прим. ред.), меня все там удивляет и почти все восхищает. Например, Арина у меня веган, т. е. это строгая форма вегетарианства. Она не ест не только мясо и рыбу, но и молочное, масло, яйца — любые продукты животного происхождения. А оказалось, что главнокомандующий израильской армией (начальник генштаба ЦАХАЛ Авив Кохави, — прим. ред.) тоже веган, я не знала об этом. В этой армии для веганов разработано специальное меню. Плюс Арине дали ботинки из экокожи, которые никак не отличаются от кожаных. Дали другой берет, чтобы он был не из шерсти, а из новых технологичных материалов. То есть ей создали все условия, чтобы она не чувствовала дискомфорта. Представляете, как это важно ребенку, который столько лет выступал за права животных?!

 

Очень тронуло, что с новобранцами проводили что-то типа «свечи» в пионерских лагерях: «Что вас беспокоит? Что вам особенно сложно?» Для меня это было настолько непривычно. Я привыкла думать, что армия — это упал-отжался. А там ты можешь спокойно прийти к командиру и сказать: «Слушайте, меня вот это и это не устраивает». И с тобой будут разговаривать, тебе будут пытаться помочь, что-то решить или предложить альтернативу.

 

Или был еще случай. В армии просили дать контактное лицо, а у меня подруга в Израиле давно живет, и она, естественно, говорит и пишет на иврите. Мне звонит Женька и говорит: «Написала командир. Знаешь, они останутся на шабат на базе». А обычно на выходные их отпускают. В общем, командир сказала: «Чтобы девочкам не было так грустно, давайте попросим родителей — пусть они им напишут письма». И командир собрала эти письма по электронной почте и ватсапу, распечатала, положила в конверты и вручила девочкам… Аринка говорит: «Мы читали и ревели».

 

Это же не входит в служебные обязанности командира. Это просто отношение к людям!

 

Арина не разочаровалась, что пошла служить. Правда, была у нас неприятная ситуация, когда она подвернула ногу. Я была в шоке, конечно. Командир посмотрела, что нога действительно отекшая, освободила от физических нагрузок и сказала: запишись к врачу и жди очереди». Но она не попала на прием ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. То прием у врача совпадал с нарядом, то случались выходные… Логика понятна, ее жизни действительно ничего не угрожало. Но, извините, что думает любая мать, а если там трещина? Конечно, я была возмущена. А Арина зато совершенно спокойна: «Мама, это армия, а не санаторий, и я не умираю».

 

В итоге все это растянулось на три недели. Отек спал, и необходимость в медицинской помощи отпала, т. е. все само прошло за этот срок.

 

Поэтому ничего там безусловно радостного нет, были и свои сложности. Например, для Арины было психологически нелегко принять присягу. Она привыкла сама принимать решения, а тут получается, какие бы приказы не последовали, ты обещаешь их выполнять, согласна или нет. Но с ней разговаривали командиры, ее слушали и слышали.

В армии ты не превращаешься в робота

Армия ее нисколько не изменила. У нее и в школе на все всегда была своя точка зрения. Она могла спокойно учителю сказать: «Вы знаете, мне кажется, вы не правы». Меня много раз вызывали и «разговаривали». И это не хамское поведение или отсутствие культуры. У нее такая степень свободы. Вот ей не страшно было, что ей двойку поставят, не аттестуют или меня вызовут в школу. Она говорит: «Мам, ну я же должна была сказать». Спрашиваю: для кого? Говорит: для себя.

 

На службе у нее то же самое. Командиры рассказывают про политику Израиля. Она поднимает руку и начинает спрашивать: «Почему так?» Ей не говорят: «Сядь, два!» или «Пойди и отожмись». Ей объясняют почему.

 

Словом, на время службы в армии ты не перестаешь быть думающей личностью, не превращаешься в робота. Например, у верующих девочек на службе есть право ходить в юбках, им дают возможность молиться. Есть выделенное время для общения с родителями. Каждый день я знала, что она мне позвонит, и была спокойна.

 

Срок службы зависит от рода войск. Арина сначала хотела попасть в войска, которые типа МЧС, выезжают на места происшествий, помогают после природных катаклизмов, работают с мирным населением. И там продолжительность службы — 2 года и 8 месяцев. Полгода — это только подготовка, а подготовка нужна очень серьезная. И только потом они два года служат.

 

Но, слава Богу для меня, она все же передумала. Я ей говорю: «Ариш, все-таки твоя сила в интеллекте. И ты, и я об этом знаем. Почему бы это не использовать и во время службы?»