Яков Геллер: «На самом деле на ЭТИС воруют завхозы, а не руководители…»

Генеральный директор агентства по государственному заказу Яков Геллер сообщил сенсационные данные: порядка 50% электронных торгов проходят на «неконкурентной» основе. На днях агентство подготовило первую аналитическую выкладку по опубликованным в этом году аукционам, прошедшим со скрытыми нарушениями. Минэкономики РТ получило от президента Татарстана карт-бланш на регулярное обнародование этих данных - об этом и многом другом Геллер рассказал в эксклюзивном интервью «БИЗНЕС Online».

«ОБИЖЕННЫЕ КОНКУРЕНТЫ» И СИЛОВИКИ

– Яков Вениаминович, насколько электронные торги оправдывают свое предназначение?

– Любой контракт имеет пять существенных условий. Если по-русски, то звучат они так: кто, кому, когда, что и за сколько. Если это становится прозрачным, то включается самый мощный рычаг, называется он «обиженный конкурент». Конкурент может написать жалобу со словами – почему не я? Во-вторых, включается жилец (если это касается жилищных компаний), он скажет – а что это нам унитазы привезли за 100 рублей, когда они в магазине за 80? В-третьих, включаются силовики, которых тоже заинтересуют дорогие унитазы. В чем идея электронного аукциона? Он равнодоступный для всех. И он выполняет заповеди конкурентного рынка: не должно быть препятствий для желающих войти в рынок, информация о закупках и продажах должна распространяться мгновенно и быть бесплатной, должно быть так, чтобы заказчик и поставщик не могли вступить в сговор, иначе не будет конкуренции. Потом продукция должна быть однородной: если вы разместили заказ на 100 валенок, то нельзя потом изменить его на 50 калош. И последнее – на рынке должно быть много мелких покупателей и много продавцов. Если вы идете на рынок, и там стоит одна тетка, а вам кофточка нужна на вечер, то вы купите у нее то, что есть. А если там 50 теток стоит, то они будут за вами бегать – «купи у меня, я тебе петли обметаю!».

– Наша газета уже не первый год работает с площадкой госзаказа, и часто возникает такое ощущение, что заказ размещается больше для отвода глаз, чтобы уж совсем открыто закон не нарушать. К примеру, аукцион объявляется на работы, которые уже давно были проведены. Как так может происходить?

– От безнаказанности. Но с января для всех участников торгов наступает новая жизнь. Это совместный проект с министерством экономики республики. В чем он состоит? Мы будем готовить кондуит – перечень тех заказов, которые «заточены». Что это значит? Что никто не победит в этом торге изначально, кроме того поставщика, под которого «заточен» заказ. То есть в заказе выдвинуты такие условия, на которые может пойти только определенный поставщик. И сюда же будет входить и то, что выполнено, а заказывают постфактум. (Редакция нашла один такой заказ фонда газификации РТ по строительству водоснабжения населенных пунктов на 80 млн. рублей. Аукцион на выбор подрядчика должен был состояться 23 января, а заказ выполнен до 15 апреля. То есть за 2,5 месяца нужно освоить 80 млн., а строительство водовода будет вестись в мерзлой земле – ред.)  Готовим эти данные для министра экономики – первая информация по новому году министру уже поступила. И он уже получил или получит согласование от президента, чтобы раз в месяц с трибуны в кабмине зачитывать эту информацию публично. Потому что на самом деле воруют завхозы, а не руководители. Все это бунт завхозов по большому счету. И тут нужно наводить порядок.

«ЗАТОЧИТЬ» МОЖНО КАК УГОДНО

– А заказ на планшетники с обязательным олеофобным покрытием, который разместило минобрнауки, - тоже «заточка?

– «Заточка» однозначно. Это значит, что не всякая фирма может участвовать в этом торге. Я согласен с вами, что у нас процентов 50 - торги, которые называются «неконкурентные закупки», когда приходит один поставщик и он выигрывает. Но такая ситуация по всей стране: вот, посмотрите, сегодняшние итоги дня на федеральной торговой площадке – заключено 119 контрактов, из них только 22 на конкурентной основе. Причем заказы-то все конкурентные – ремонт автомобильной дороги, на поставку оборудования для стоматполиклиники, поставка продуктов питания… Это не только наша беда, всей страны.

– А если конкурс не состоялся, потому что не был заявлен ни один игрок, то заказчик отказывается от планов на приобретение услуги или товара?

– По правилам госзаказа если ни один поставщик не заявился, то заказчик получает разрешение контрольного органа и покупает, у кого хочет.

– То есть, если я правильно понимаю, это может быть лазейкой, чтобы обойти контрактную систему?

– Совершенно верно: если «заточить» так, что никто не заявится, то потом можете покупать, у кого захотите. Почему я противник предложенной сейчас редакции федеральной контрактной системы? Потому что федеральная контрактная система узаконивает эту схему. Но мы должны бороться с этой схемой, если хотим иметь конкурентную экономику. Я считаю, что каждый контракт, заключенный по итогам неконкурентных торгов, должен быть проанализирован специальным государственным органом. Здесь еще важно смотреть: объективно неконкурентный контракт или субъективно. Вот вы заказываете валенки, а валяют их только в Кукморе – не повезут же их из Архангельска! – это объективно. А вот если простыни закажете, и придет один поставщик, а эту простынь может пошить в артели любая женщина – это искусственно созданный неконкурентный торг.

– Можно предположить, что в системе госзаказа есть нарушения и уголовного характера?

– Это могут быть и нарушения, и мошенничество, и использование служебных полномочий… На каждое действие есть статья. Но электронный аукцион – это не волшебная палочка, взмахнул – и все. Здесь еще много работы предстоит, чтобы люди знали, что нельзя «затачивать», что нельзя торги размещать на уже построенные здания, нельзя объявлять аукционы на компьютеры, которые уже купили.

«НЕЛЬЗЯ СЛУШАТЬ «ЭХО МОСКВЫ» И НЕ СЛУШАТЬ «ВЕСТИ 24»

– Вы говорите невероятные вещи – получается, что никто не контролирует эту систему в принципе?!

– К сожалению, этим вопросом раньше никто не занимался. По эпизодам – да, силовики, УФАС. Я же говорю о создании системы. Человека перед преступлением удерживает только страх перед наказанием, а когда он знает, что можно наказания избежать, у него возникает соблазн. Поэтому мы и стали готовить документы – анализ аукционов на стадии их размещения. Но еще раз повторю – эти делом должны заниматься специалисты.

– Некоторые считают, что освещение информации о госзаказе в СМИ только будоражит людей, и это ни к чему. А вы как полагаете, нужны ли такие публикации?

– Я бы хотел отметить, что когда вы публикуете закупки, которые кажутся вам нарушающими принцип разумной достаточности, здесь я не всегда с вами согласен. Потому что автомобиль для министра, к примеру, - это как для вас компьютер. И в машине у него идет процесс работы, по сути, это кабинет на колесах. Я не знаю ни одного руководителя, кто бы в машине сидел и просто пил пиво. И этот кабинет должен быть комфортным, потому что производительность труда зависит от комфорта. Тот же министр работает в машине, кучу документов просматривает, подписывает, изучает! Знаете, как говорил мой папа: «Голос Америки» хорошо слушать, если ты на утро послушаешь еще и политинформацию». С другой стороны, я не видел публикаций о том, что в каком-то из районов 70 процентов контрактов заключены по итогам неконкурентных торгов. Может, вам съездить в такой район, поинтересоваться, почему торги были размещены сейчас, а здание на него уже давно построено?

Такие публикации должны быть, и они должны быть уравновешенными: нельзя каждый день слушать «Эхо Москвы» и не слушать «Вести 24». Вот я не могу слышать одно и тоже: «Путин – гад, а мы все хорошие!». Дайте и политзанятия тоже! И вы напишите, что министр экономики за неделю изучил более 400 документов, но не может же он это делать за рулем «окушки»?! Но вот то, что иномарку покупает какой-то мелкий чиновник, то здесь уже, согласен, - не по рангу. Да, на мой взгляд, вы дразните общество, что буржуи и чиновники проедают наши деньги. Но в нашей республике работает система санкционирования, у нас «золотые унитазы» не пройдут.

УПРАВЛЯЮЩИЕ КОМПАНИИ ОЧЕНЬ СОПРОТИВЛЯЛИСЬ

– Яков Вениаминович, вы рассказывали в ходе интернет-конференции "БИЗНЕС Online" о новом ресурсе, что создан на площадке ЭТИС – каталоге сделок организаций в сфере управления ЖКХ. Он, по вашим словам, должен наглядно демонстрировать жителям, куда, собственно, уходят их деньги. Сейчас, спустя полгода, можно определить, насколько эффективно этот ресурс работает?

– Вы знаете, что объекты ГЖФ, Универсиады у нас все проходят через ЭТИС, и мы их публикуем. Силовики эти торги смотрят, «обиженные» конкуренты смотрят, инвестиционные ниши создаются. А вот управляющие компании эта система как-то обходила. Тогда наш президент сказал – можем ли мы что-то в этом направлении сделать? Да, сознаюсь, это было тяжело. Но у Рустама Нургалиевича железная рука. А как они (управляющие компании) сопротивлялись! Если бы не президент, ничего бы не получилось. В результате, сейчас, спустя полгода, из 16263 многоквартирных домов по республике – 15304 имеют веб-кабинеты.

– Честно говоря, когда входишь в каталог сделок жилищных организаций, то складывается ощущение, что там черт ногу сломит! Проанализировать с точки зрения общественного контроля практически невозможно.

– А мы и делали этот ресурс не для общественности, а для конкретных жителей конкретных домов. Вот вы собственник, вы легко можете найти свою управляющую компанию, свой дом и посмотреть, какие средства в отношении вашего дома, и главное – на что потрачены. Но я согласен, общественный контроль тут нужен. Сейчас мои ребята думают, как это сделать.

– Ну, хорошо, предположим, я – собственник – желаю изучить конкретные траты УК на мой дом. Но ведь внести-то в вашу таблицу можно что угодно – скажем, указали ТСЖ или УК, что приобрели краску на пять копеек, а на самом деле – мебель на 100 тысяч для себя, любимых!

– Совершенно верно. Но здесь есть одна существенная вещь. Закидывать информацию мы жилищные компании научили, теперь следующий шаг – проверка легитимности этой информации. Для чего они должны сдать акт сверки, то есть предоставить бухгалтерский отчет о расходовании средств, который мы в свою очередь сверяем с опубликованными на ЭТИС данными. Скажем, вы руководитель организации, потратили 20 миллионов: 2 миллиона – на свои нужды, 18 миллионов – на общедомовые. И в ЭТИС у вас зарегистрировано сделок на 20 миллионов рублей. Это хорошо. Но вот если в каталоге сделок ЭТИС у вас размещена другая сумма, скажем, 4 миллиона рублей, то тут уже другая песня. Этот документ – акт сверки – предоставляется главе района для управленческого воздействия.

– И как активно компании предоставляют эти акты?

– Работать в этом направлении мы начали в ноябре. Вот за декабрь отчет компании могут сдать до 25 января (обычно до 15 числа месяца) - президент дал им фору с оглядкой на новогодние праздники. Так вот – я в субботу Рустаму Нургалиевичу докладывал, что на тот момент из 1065 жилищных компаний акты сдали только 90! Но у нас задача не убить этот бизнес, а сделать его прозрачным для населения и заставить работать открыто.

– С трудом верится, что можно заставить управляющие компании раскрывать все свои траты…

– …Мало того, я хочу сказать, что мудрые руководители компаний сейчас делают все, чтобы быть прозрачными в ЭТИС. Возьмите казанские УК, там ребята все толковые, они говорят: «Мы сами хотим показать жильцам, что мы не воруем их деньги, это легенды».

И это правда – легенды. Понимаете, невозможно окупить содержание многоквартирного дома, когда идет постоянное соревнование между УК и вандалами - кто раньше разобьет лампочку и ее закрутит, кто раньше разобьет стекло и его вставит, кто раньше выломает скамейку… На таких условиях никаких денег нашего населения не хватит, чтобы проектный уровень  комфорта проживания сохранить. 

КОММУНАЛЬНЫЙ ДОМ – КОЛХОЗНЫЙ ДОМ

– Вас послушать, так жилищные компании у нас все в убытке. Хотя жалоб от людей на них много – где-то услуги оказывают не в полном объеме, а какие-то вообще не оказывают, хотя деньги за них исправно получают…

– Я уверен в том, что многие управляющие компании зарабатывают деньги на стороне, чтобы вкладывать их в содержание домов. Это абсолютно мое заявление. Потому что никакими платежами населения нельзя покрыть расходы на содержание многоквартирного дома. Мы построили дома коммунистические, отсюда и жилье коммунальное, потому что оно общее. Большой дом нельзя содержать как индивидуальный коттедж. Потому что вы аккуратный жилец, а ваш сосед пришел пьяный и выломал дверь. И нет таких денег, чтобы содержать такой дом.

Есть дома выгодные, есть убыточные. Например, простая пятиэтажка, где нет лифта, большой придомовой территории, она прибыльна по нынешним тарифам. А возьмите 16-этажку, где пожарная автоматика, где незадымляемая лестница, где 8 пар дверей – кто это все содержать должен?

– И кто?

– Вот вы квартиру купили или приватизировали, так вот, она ваша ровно на толщину обоев, а остальное все – чье оно? Колхозное! Урна у подъезда, скамейка, лифт, пожарная автоматика... Я твердо убежден, что у дома должен быть один хозяин. Не может плотина принадлежать всем проплывающим мимо нее суднам. Или еще пример: вы купили билет на самолет. Все пассажиры заняли свои места, тут поднимается на борт представитель аэропорта и говорит – мы предлагаем вам выбрать пилота из своего состава, образовать товарищество пассажиров, все в принципе умеют, вы же видели в кино, как с самолетом управляются? Вот собрали жильцов, берем управление на себя и – полетели. Так не должно быть!

По-моему, хозяином дома должно быть государство до той поры, пока оно этот дом не передаст ответственному лицу.

Почитайте «Собачье сердце», там жители были собственниками квартир, а дом принадлежал госпоже такой-то – не помню точно фамилию. И тут не надо ничего придумывать, у дома должен быть хозяин. А пока он бесхозен – это разрушенные комбайны вдоль дороги в развалившемся совхозе.