РАМИЛЬ ГАЛИ: «ИНОГДА Я НЕ МОГУ НАЖАТЬ» (ФОТО)

Фотограф газеты «Комсомольская правда» в Москве Рамиль Гали – наш земляк. Будучи в Казани он рассказал нам о том, как работается в федеральной газете, каких цен может достигать эксклюзивное фото в Москве и как рискуют жизнью фотографы, дабы запечатлеть мгновенье.

- Рамиль, свою карьеру вы начинали в Казани, как я понимаю?

- Да, я работал внештатным фотографом «Вечерней Казани». Попасть в штат газет было очень сложно. Но в газете «Татарстан яшьляре» освободилось место, и меня взяли туда. Работа интересная, всегда на выезде. Два дня проведенные в стенах редакции считалось преступлением. Одним из первых была поездка в Апастовский район. Нужно было отснять работу на полях. Мне подвернулась интересная картина: комбайнер, увидев на пути раненую птицу, остановил свою машину и, спустившись вниз, взял ее на руки. С этими трогательными снимками я и вернулся в редакцию. Но главный редактор повертел мои снимки перед собой и при мне выкинул их в сорную корзину. Оказалось, социально-политическая жизнь требовала других кадров. Однако, спустя некоторое время, я отправил свои снимки в журнал «Советское фото». Это было сильное издание. И я там одержал победу в одном из конкурсов. Главному редактору ничего не оставалось, как признать свое «поражение».

- Сколько лет вы работаете в Москве?

- Это был 2000 год. Найти работу в первопрестольной было очень сложно. Я снимал худшую квартиру, продавал пленки. Уже решил было ехать обратно на родину, когда додумался позвонить знакомому – замредактору «МК» Рамилю Файзутдинову. Их интересовала цветная фотография. И я начал изучать цвет. Пол года смотрел телевизор без звука. Чтобы ничто не отвлекало от изображения. Дочка заходила в комнату и спрашивала: «Папа, с тобой все хорошо?»

- По-моему, тогда цветная фотография была более востребована в желтой прессе?

- Есть желтая, а есть глянцевая пресса. Это две стороны медали. Это два обмана в одном. Глянец «припудривает», украшает жизнь. Например, я фотографирую человека у него дома, а потом обнаруживается, что это не его дом, а богатого знакомого. Глянец – это уже неправда. История искажена. Когда Караченцева показывает глянец, его состояние даже лучше, чем до аварии. Согласен, нельзя показывать его ущербным, но перегибать палку, делать внешность кукольной тоже нельзя. Желтая пресса заключается в том, что человек не хочет показываться на публике, а люди хотят его видеть. В итоге получаются те фото, которые получаются. Глянец не имеет большой тираж, а желтая пресса – массовая, ее читают везде.

- А были ли у вас моменты, когда рука вздрагивала, отказывалась фотографировать?

- Да. Иногда я просто не нажимал. Моя совесть не давала мне это сделать. Потом страдал: «Ну что ж не нажал! Был бы хит!»

- Как вы реагируете, когда вас называют «папарацци»?

- Что такое папарацци? Мне интересна светская жизнь. И если ты на светском мероприятии нажрался, то я просто показываю это через объектив. Это моя работа. Но есть чисто человеческое отношение. Я дружу со звездами. Например, как-то подходит Земфира и говорит: «Слушай, не снимай, пожалуйста, машину, а то завтра точно угонят». И я не нажал. Хотя мог. Всегда можно по-человечески договориться. А вообще цель фотографа – показать первым. Кто первый покажет – тот выиграет. У того большой тираж, деньги. Читатель выбирает то издание, где много эксклюзива. Папарацци ведь и военными фотографами работают. Снайпер не будет разбираться: автомат у тебя или длинный объектив. Фотографу во время трагедии в Беслане звонит жена: «Ты где?». Он отвечает: «В гостинице». А там шум, плач, крики. «Понятно», - говорит жена. А ничего не поделаешь, работа такая. Когда люди говорят, что папарацци уже зажрались, они даже представить себе не могут, что это за труд, как это делается. Папарацци – это киношное слово. Желтая пресса добывает свой хлеб в максимально сложных условиях.

- Неужели никогда не бывает чувства сожаления от снятого?

- Бывает. Вот случай. Марат Сафин на телефоне показывает другу раздетых девушек. Журналист сказал снять это, и я снял. Через некоторое время в газете выходит фото с надписью: «Марат в отсутствии подружки просматиривает порнушки». Я три дня плакал! Зачем я это снял? Подставил звезду. И так часто. Приезжаем, чтоб Абдулова снять, он смертельно болен. У нас целая команда, все подготовлено. Когда я сказал, что снимать не буду, у всех был шок. Не могу я больного человека снимать. Может это и последний кадр его в жизни. Но зачем? Но, с другой стороны, я не ругаю фотографа, который поднимает покрывала умершего и снимает. Потому что он запечатлеет историю. Момент, который уже не вернешь. Например, нет же кадра как бальзамировали Ленина. Хотя мог бы быть. Или как Иван Грозный как брал Казань. Или как Сююмбике прыгнула с башни. Если бы какой-то фотограф снял это, место этой фотографии было бы в музее и она была бы бесценна! Иногда фотографии шокируют своим кощунством, но ценны историей. Я признаю, что я слабак в этом отношении. Иногда я не могу нажать.

- Цена вопроса, наверно, тоже важна? Говорят, за рубежом на фотографии можно неплохо заработать.

- Да. Некоторые зарабатывают очень неплохие деньги. Но у нас разный менталитет. Приведу пример. Приехала как-то в наш город скандальная звезда. Она обычно дерется, камеры бьет. Где только не прятались папарацци, чтобы заснять ее. И вдруг она вышла погулять на лужайку гостиницы. Я тоже вышел. Взял да и снял ее с охранниками. Я в то время еще не знал, что нужно прятаться. Наш татарский человек открытый, простой. Я щелкнул, поздоровался и пошел дальше. У нее шок. Охранники на ушах. Паника! Поставили на уши милицию в гостинице: нужно срочно забрать материал. Повезло, что рядом оказался байкер, с которым мы и погнали.

- Репортаж – это тоже часть работы папарацци?

- Репортаж – это очень трудная работа. Идет концерт. Я молюсь на кадр. То, что происходит на сцене мне не нужно, там снимают другие фотографы. Для журналистов интересно все то, что происходит между гримеркой и входом. Есть звезды, которые никогда не оставляют фотографа без «пищи». Например, Лолита. Она всегда работает на фотографов: может даже биться головой о кактус. Ксюша – это вообще! Помню, идет какое-то награждение, участвует 150 звезд. Ну, сколько в газете места? Максимум на три фотки. Свежий номер увидят несколько миллионов человек. Собчак не поет, не танцует, у нее нет хитов. Но вдруг она целуется взасос с Тиной Канделаки... Все! Место в газете обеспечено!

- Значит, новости делаете не столько вы, сколько сам «фотообъект»?

- Конечно. Те, кто не умет найти ключ к прессе, обижаются, что остаются в тени. Например, актер, который сыграл роль в каком-то фильме, будет забыт до следующей роли, если не даст «пищу» для журналистов. Мы зарабатываем на них, а они – на нас. Когда звезда договаривается о гонораре, всегда говорит, что светится там-то там-то, это поднимает его марку, цену.

- Каких цен может достигать настоящий фотоэксклюзив?

- От 300 до 1800 доллалов. В зависимости от сложности выполнения.

- Какое то время вы работали спортивным журналистом. Чему научил вас спорт?

- Спорт научил меня реакции, выносливости, «врастанию» камеры в тебя. Ты попадаешь в ритм, внутри тебя включается автомат. Помню, вратарь Руслан Нигматуллин бросил свои ворота, и прибежал к другим. Борются два вратаря: один отбивает, другой забивает головой. Такой момент можно ждать годами! Непростительно пропустить его.

Когда был фотографом в «Локомотве» произошел интересный случай. Сейчас лопну от гордости! Пригласили одного известного фотографа из заграницы. Все ждали от него суперских фото. Но я тоже снимал и, так получилось, что снял важный момент криво. То есть фотография получилась не горизонтальная, а наклонная. Звонят из «Советского спорта», просят фото. С работой их фотографа, видимо, что-то произошло. Да, я говорю, есть кадр, только он кривой, сами выровните его. На следующий день еду в метро. Вижу на обложке газеты свой косой кадр, и ничего не могу понять. Оказывается, в редакции подумали, что это фото не мое, а того известного фотографа из заграницы. А почему фото не выровнили? Так потому что Мастеров не правят! Это золотое правило. После этого я определил для себя: мастер это тот, кого никто никогда не правит.

- Сейчас среди фотографов, очень много молодых. Ваше отношение к ним?

- Раньше нас учили прижимать локти. А нынешняя молодежь зачастую не только выпячивает локти, но и активно двигает ими. Они считают, что у них получится лучше других. Потом на блогах, форумах между собой обсуждают. Это некая волна пришла. С некой агрессией. Я никогда не лезу, когда прет толпа, чтоб никому не мешать. Мой учитель говорил мне: «Когда снимаешь в зале, будь аккуратен. Люди зплатили деньги и пришли посмотреть спектакль или концерт, а не на твою попу». Фотограф не только должен поймать кадр, но и оставаться всегда незаметным. Молодежь получила суперкамеру, средства связи, «фотошоп»... Но нужно еще элементарное уважение иметь.

- То ли еще будет, техническая революция продолжается.

- Думаю, в будущем бумажное будет не на первом месте, сильно развивается интернет. Что ж, всему свое время. В СССР были нарисованные плакаты, нарисованный мир. Был девиз: «Завтра тебе будет хорошо!» Улыбающиеся механизаторы, колхозники, работайте и завтра заживете. Позже вместо этого плаката появился глянцевый журнал. Там тоже придуманные образы: не все такие богатые и счастливые в жизни. Теперь появилась мода делать фотосессию для странички в социальной сети. И это придуманный образ. Ничего не изменилось.

НЕКОТОРЫЕ ФОТОГРАФИИ РАМИЛЯ ГАЛИ

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25