Опровержение, которого не будет

Эта история, возможно, уже стала бы историей, но ее главный герой потребовал продолжения. Сам. Поздно вечером 18 марта (у нашего героя вечернее время вообще знаковое в поведении) в стенах офиса агентства "Татар-информ" появился Водитель. Он так и представился, мол, я всего лишь водитель и завез вам строгое письмо от Центра перспективных экономических исследований Академии наук РТ. Взволнованный редактор, несмотря на поздний час, принял документ не без мысли: "А что у нас такого с этим центром, что так все срочно и внеурочно?"

Уже первые строки письма настораживали: в них речь шла о статье про то, как экс-министр экономики нарушал в ночь с 22 на 23 февраля ПДД и что это не соответствует действительности. Далее все стало яснее. Это директор сего центра, он же проректор КФУ, он же экс-министр экономики на бланке одного из своих ведомств требовал опровержения, дабы восстановить личную честь и достоинство. Не скроем, нам всегда казалось, что за рулем авто сидят граждане, а не директора и проректоры, которые должны нести самостоятельно ответственность за свои деяния. Но наш герой публикации решил разделить ответственность за требование опровержения с целым научным центром (включая тех же водителей и профессуру). Может, не совсем корректно, хотя и бог-то с этим. Удивило другое.

Во-первых, Марат Сафиуллин – тот самый участник инцидента в ночь на 23 февраля, директор ЦПЭИ и проректор КФУ, напирал в требовании на то, что все неправда, так как никто не может доказать, что это правда. Во-вторых, он требовал немедленного опровержения, то есть уже 19 марта, что свидетельствовало о глубоком незнании автором письма Закона РФ «О СМИ». Там все сроки более чем детально прописаны. С чего вдруг так спешил Сафиуллин, что подтолкнуло его к столь вызывающему по отношению к СМИ поступку, нам знать не дано. Но он сам подсказал нам, что тема не закрыта. Так и написал: «В случае, когда редакция не располагает доказательствами того, что распространенные ею сведения соответствуют действительности, она обязана опровергнуть их в том же средстве массовой информации». Но это ведь в случае, если не располагает. А если располагает?

Сам Сафиуллин назвал несоответствующим действительности по ходу своего письма все, включая сам инцидент на дороге, хотя об этом говорилось даже в сообщении пресс-службы МВД по РТ. Строго говоря, позиция эта сформировалась не 18 марта. Еще до того в ряде интервью проректор-директор отрицал все и угрожал судами тем, кто про сей факт писал. Возможно, вдохновило на решительные действия Сафиуллина отсутствие в официальных пресс-релизах его имени? Правоохранительные органы, надо сказать, делали это в соответствие с действующим законодательством, признавая, что есть порядок, по которому имя нарушителя все же получить можно. И к такому порядку относится, например, официальный запрос СМИ. Его мы и сделали. И именно в ответе на наш запрос от УГИБДД МВД по РТ однозначно назван по имени нарушитель ПДД, автомобиль, на котором он устроил гонки от полиции, и даны разъяснения того, чем руководствовались сотрудники полиции, оформляя материалы в отношении указанного в письме лица, то есть Сафиуллина.

В официальном ответе УГИБДД подробно перечислены нормативные акты, которыми должен руководствоваться сотрудник полиции при возникновении той ситуации, что возникла в тот поздний вечер 22-23 февраля. При детальном изучении документов становится ясно, что в принципе ничего не мешало сотрудникам ДПС проявить большую жесткость в отношении нарушителя, что, собственно, они делают практически всегда. И мало кто их может в этом упрекнуть, ибо речь идет о безопасности во всех смыслах.

Ну, представьте сами, в ночи неровно мчится крутая иномарка, не подчиняется требованиям сотрудников полиции остановиться и провоцирует погоню за собой. Что возникает в голове у доблестного сотрудника органов в этот момент? Во-первых, установить срочно личность того, кто за рулем, проверить, в каком он состоянии, а ведь поведение, не соответствующее обстановке, является поводом для срочного освидетельствования водителя. Может, он пьян, а может – и под воздействием наркотиков. Возникает и вопрос, что у него в автомобиле: оружие, наркотики, труп в багажнике, заложник? А тут еще водила через тонированное стекло заявляет полицейским, что у него нет при себе никаких документов, и отказывается выходить.

Тут еще и про угон подумать не грех. Словом, все основания для применения самых радикальных мер к такому нарушителю имеются. Но действующие правила не запрещают и быть более лояльными. Тут уж на усмотрение экипажа ДПС. И они выбирают второй путь, несколько унизительный для полицейского, от которого люди ждут решительности и бескомпромиссности в отношении автохулиганов: они ожидают, когда некто привезет документы нарушителю, который спокойненько при этом похрапывает в салоне престижного авто. И даже вторая попытка нарушителя уйти от наряда ДПС никого не смутила. В результате – два малозначительных протокола, сохранение прав у с трудом установленного лица и крики на весь мир того самого лица, что такового вообще не было.

Рискните кто-нибудь совершить нечто подобное – и испытаете на себе праведный гнев и законные действия полиции. Одно очевидно: за такие шуточки на дороге вас свезут на освидетельствование, полностью обследуют авто, отправят машину на штрафстоянку, а вы отправитесь спать в ближайшее отделение полиции до установления вашей личности и принятия решения, что с вами после подобного делать. И это, к слову, правильно, законно и никто никогда подобный разворот событий не осудит.

Впрочем, с данным нарушителем был избран весьма мягкий алгоритм поведения. Можно ли за это осуждать полицейских? Даже по официальным данным в тот день в Казани было пресечено 1060 нарушений ПДД. Возможно, глядя на неадекватного вип-нарушителя, измотанный за день наряд просто не стал усугублять ситуацию, понимая, что потом еще придется долго объясняться, за что его так строго.

Но усугубил сам нарушитель. Это его выбор и право. Как наше право – держать при себе еще факты и свидетелей той истории. Как были право и выбор у наших коллег – писать или не писать об этом инциденте. И позицию тех из наших коллег, что были на месте финиша погони и затем решили это не предавать огласке, мы можем понять. Здесь вопрос редакционной политики, и каждый сам вправе решать, насколько значимо то, чему он стал свидетелем, и стоит ли это внимания его аудитории. А вот тех коллег, что кинулись рассуждать о "комичном репортаже на страницах государственного информационного агентства" и даже выискивать с нарушителем ПДД заказчиков, посягнувших на его честное имя, - понять сложнее. Да и нужно ли?

Одно пока для нас очевидно: опровержения не будет, а с честью и достоинством гражданину нарушителю придется разбираться самому. Тут даже самый перспективный академический центр не в силах помочь...