Дело 17-летнего «казанского снайпера»: один из раненых школьников в день ЧП видел другого стрелка

 

Ключевые аргументы защиты обвиняемого подростка изложены в ходатайстве на 10 листах. С учетом того, что процесс над несовершеннолетним будет закрытым, широкой огласки, в отличие от уже прозвучавшей версии обвинения, они не получат. А между тем еще в конце июля адвокат подсудимого Алина Богатеева и его законный представитель Аделина Обухова ставили перед следователем вопрос о прекращении дела за отсутствием состава преступления. «В материалах дела отсутствуют допустимые, достоверные и в своей совокупности достаточные доказательства для привлечения сына Обуховой к уголовной ответственности», писали они в ходатайстве и объясняли почему. Сам парень, напомним, вину не признавал и не признает.

 

Оказывается, в первый раз сотрудники Следкома пытались направить в суд «дело снайпера» еще в апреле. Но сначала зампрокурора Вахитовского района Казани Кадыров не стал утверждать обвинение, посчитав, что следователем «не приняты все исчерпывающие меры к установлению всех обстоятельств, подлежащих доказыванию»: орудие преступления не добыто, свидетели стрельбы не установлены, все доказательства строятся только на предположениях. А позже и зампрокурора РТ Газинур Галимов в своем постановлении отметил: следственные действия с участием троих несовершеннолетних свидетелей проведены с нарушением УПК РФ, причем протоколы допросов одного из них, произведенные в отсутствие педагога, вообще должны быть исключены из обвинения.

 

После проведения дополнительных следственных действий заместитель прокурора РТ Сергей Старостин обвинение по «делу снайпера» утвердил. В начале августа его направили в суд. Однако, по мнению защиты, прямых доказательств вины 17-летнего парня не было и нет.

 

 

Зато в ходатайстве имеется ссылка на показания 12-летнего мальчишки, получившего пулю в печень на школьном дворе 26 мая 2015 года. Он рассказывал следователям, что видел во время игры в футбол на школьном поле взрослого мальчика, который сидел на скамейке, держал в руках маленький черный пистолет и в какой-то момент направил его в землю, а затем раздался хлопок.

 

Также защита цитирует показания взрослого свидетеля, который в мае 2015-го во дворе дома 52 по улице Татарстан — напротив школы № 80 — видел у трансформаторной будки трех-четырех мужчин, один из которых стрелял по пустой пивной банке из пистолета. По мнению защиты, упомянутые люди с пистолетами могли стрелять в мальчишек.

 

Также в проекте ходатайства затронуты вопросы психического нездоровья ключевого несовершеннолетнего свидетеля. В частности, упоминается заключение врачей о том, что этот подросток ссылается на плохую память и признает, что может путать детали. В то же время показания этого свидетеля, что 25 мая он вместе с обвиняемым стрелял из пневматического ружья по дорожным знакам, легли в основу обвинения.

 

 

Доказательством невиновности 17-летнего парня защита считает заключение ФГКУ «111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз» минобороны РФ от 7 апреля 2016 года. Его провели начальник отдела медико-криминалистической идентификации центра, доктор медицинских наук Сергей Леонов и судмедэксперт отдела криминалистической экспертизы, кандидат медицинских наук с 50-летним стажем работы по специальности «судебно-медицинская экспертиза» и 40-летним — по специальности «судебно-баллистическая экспертиза» Сергей Зосимов.

 

Адвокат обвиняемого ставила перед этими специалистами вопрос: соответствуют ли результатам их исследования выводы татарстанских экспертов о совпадении траекторий снарядов, оставивших повреждения на дорожном знаке и рану в печени подстреленного подростка? Специалисты экспертного центра минобороны ответили отрицательно. Они отметили, что, во-первых, знак «Парковка» и место ранения подростка расположены на разном расстоянии от окна квартиры обвиняемого — 36—37 метров и 67—68 метров. Во-вторых, на дорожном знаке имеется лишь динамический след скольжения по металлу сверху вниз, а методик, позволяющих определить траекторию по поверхностному повреждению не существует.

 

Ну а по направлению раневого канала в печени подстреленного мальчика вообще невозможно определить точное место стрельбы, считают специалисты минобороны. Они ссылаются на множество неучтенных факторов — смещение печени при дыхании, отсутствие как точной информации о положении тела потерпевшего в момент ранения, так и конкретного образца оружия.

 

Траектория пулевого повреждения кроссовки второго ученика, находившегося 26 мая 2015 года на школьном дворе, баллистами в рамках уголовного дела вообще не устанавливалась. Также не установлено направление раневого канала на теле 15-летнего москвича, получившего пулю 27 мая 2015 года во время прогулки с родственниками по улице Нариманова, рядом с дорожным знаком. В общем, из экспертного заключения центра минобороны следует: вывод о том, что по дорожным знакам и троим пострадавшим подросткам могли стрелять из окон конкретной квартиры на седьмом этаже дома по Нариманова, несостоятелен. А еще при проведении экспертизы не решен вопрос: как при одних условиях стрельбы один подросток на расстоянии 34 метров от окна квартиры получил ранение кожи и подкожной клетчатки, а другой на расстоянии 69—70 метров — ранение кожи, подкожной клетчатки, а также мышц и печени, причем длина раневого канала составила 20—22 см, если по законам физики должно быть наоборот.

 

Эти и другие аргументы защиты, изложенные в ходатайстве следователю, на его решение не повлияли. Теперь разбираться в состоятельности доказательств обеих сторон предстоит суду.

 

Из экспертного заключения следует: вывод о том, что стреляли из окон конкретной квартиры на седьмом этаже дома по Нариманова, несостоятелен.

 

«Реальное время» будет следить за ходом закрытого судебного процесса над 17-летним подростком.

Фото автора