Марат Башаров: «Куда мне с моим мишарским акцентом в Камаловский?! Но если бы была возможность...» (ИНТЕРВЬЮ)

Во время беседы Башаров рассказал нашему журналисту о готовности уступить свое место другим соплеменниках, московских гаишниках-татарах, своем мишарском акценте, мечтах работать в Казани и неторопливых «наших».

 

 

 

— Нет, нетрудно, я бы сказал, что очень этому рад. Ведь другие татары (из артистов) не вовлечены в эту работу. Это ваше право — не участвовать. Не хотите, значит, не надо. Их приглашали, но…

 

А я эту нишу занял, меня знают, любят и мне аплодируют. Я горжусь этим. И мне вдвойне и втройне приятно, что я один выполняю нашу общую работу. Поэтому Бог им судья! Я им благодарен — свято место пусто не бывает.

 

 

— Конечно, подвинусь! Иногда наши почему-то стараются отскочить в сторону. Не знаю, почему. Может быть, боятся или чего-то там еще…

 

Стесняются, что ли, фамилию свою мусульманскую таким образом как-то иначе показать. Примерно такое же было в советское время. Тогда был пятый пункт в паспорте, где указывалась национальность. Многие тогда были «русскими».

 

А если такое время настанет, когда известные актеры придут к нам и выразят желание работать в мусульманском спектакле, — пожалуйста. Я скажу: «Я это место держал специально для вас! Проходите, пожалуйста, милости просим! Я работал тут за вас, пахал и получал за десятерых, опять же за вас».

 

 

 

— Безусловно. В то же время каждый из нас мечтает о «домике в деревне» где-нибудь в Италии. Но ведь у нас есть своя Родина, где живут татары, русские, чуваши, украинцы… И мне лично тут комфортно. Нет, ну конечно, бывают ситуации, когда психуешь, вот едешь по улице на машине — тебя стараются оттеснить, прижать, все злые какие-то. У нас очень мало улыбаются. Очень жалко, что так происходит.

 

Я был в Йоханнесбурге, это в ЮАР, вот там все улыбаются. Все! Допустим такая сцена, вымышленная, сразу говорю, но настроение передам.

 

Стоишь на светофоре, подбегает бандит, вынимает пистолет и с улыбкой наставляет на твою голову: «Выходите, пожалуйста!». И ты выходишь с улыбкой — пожалуйста! Он говорит с улыбкой: «Спасибо!». Ты отвечаешь с улыбкой: «Пожалуйста! Счастливого пути!». Все с добром. Там все примерно так.

 

У нас, например, в Москве яркий показатель проявления «татарскости» — гаишники. Среди них очень много татар. Это вообще — зеленый свет! Показал права — «Езжай давай!».

 

 

 

— Сын родился! Значит, на небесах кто-то сидит, отслеживает — Башаров работает за других татар. Когда играл в «Разговоре с душой», я чувствовал присутствие мамы. Будто она рядом. Выхожу на сцену, чувствую ее — она словно текст подсказывает. Поэтому это был, скорее, не «Разговор с душой», а «Разговор с мамой».

 

С другой стороны, где и когда дадут сыграть такую роль?! Разве что в Казани.

 

 

— Неееет! Пожить там, поработать!

 

 

— Куда мне с моим мишарским акцентом?! Но если бы была возможность, честно говорю, поехал бы и даже переехал.

 

 

— Да?! А мне кажется, это русские такие шустрые! «Что? Щас! Что?! Бегу? А? Да-да!!! Прямо щас нужно». Все на бегу, все на скаку.

 

То ли дело наши. «Эээээй, чай эщтек, хазер инде парамэч (у Башарова получается вместо «пэрэмэщ» на мишарский лад «пэрэмац») ашыйбыз!» (Перевод фразы: «Ну что, чай попили, теперь перемячи есть»). Поели, попили. Думаешь, сейчас работать будем. «Кайда?! Тагын бер: «Эээээ, чай эщабез. Тагын бит аш бар але. Айда, утыр, ашап алыйк але! Давай. Чай эщтек, хазер силашеп алыйк. Мантылар бармы, юк мы?! Давай манты!» (Перевод фразы: «Куда? Давай, еще чай попьем. Еще суп же есть. Давай, садись, перекусим. Чай попили, давай поговорим. Есть манты? Давай манты»).

 

Вот приезжаю в Духовное управление мусульман Москвы к Ильдару хазрату Аляутдинову. А наша коллега Бибигуль Суюншалина почему-то опаздывает на репетицию. Я говорю: «Ребята, давайте репетировать». А мне: «Давай чай эчабез. Бибигуль телефон свой в Казахстане оставила, она сюда едет по пробкам». Налили чай. «Йа инде, Марат, халларен ничек?» (Ну, Марат, как дела?), — неторопливо спрашивает Ильдар хазрат.

 

Да е-мое, я отвык уже от этих ритмов! Спокойно, рассудительно, все так по-нашенски. Поэтому все это родное и немного забытое, что ли… Хорошо, что мы это — свое! — не забываем. Благодаря многим татарам.

 

 

— Может быть. Это вам судить, не мне.