«Это будет американский способ существования науки в Казани»

Западные ученые считают чрезмерной нагрузку на российских преподавателей: она в три раза выше, чем во Франции. Около 90 ученых из России и почти двух десятков стран обсудили на «круглом столе» в КФУ возможности и варианты привлечения наших иностранных ученых-соотечественников к развитию казанской вузовской науки. Заседание проходило в заключительный день работы в Казани в рамках II конгресса соотечественников-выпускников российских вузов.

Научная Россия замыкает мировую двадцатку

Кворум ученых и менеджеров от науки, собравшихся в минувшую пятницу в конференц-зале Казанского (Приволжского) федерального университета, был весьма представительным. Выпускники (преимущественно из экс-КГУ, закончивших в разные годы этот старейший казанский вуз) представляли как сам КФУ, так и ученых ближнего и дальнего зарубежья. Среди стран-участниц были не только представители лидирующих в вузовской науке США, Великобритании, Франции, Германии, Израиля и т. д., но и таких, например, «экзотических» для нас государств, как Португалия или Оман.

Модератор-ведущий «круглого стола» проректор КФУ по научной части Данис Нургалиев, открывая дискуссию, вынужден был констатировать, что положение российской фундаментальной науки пока оставляет желать лучшего, хотя кризисные годы для нее миновали. Но по такому показателю, как количество опубликованных научных работ, Россия находится на 20 месте в мире, пропустив вперед например, Польшу и Грецию. А лидером в динамике развития этого показателя является Иран, где ежегодный уровень количественного прироста научных публикаций составляет чуть ли не 29% (сравним: российский коэффициент прироста – 1,3%). КФУ занимает в стране 6 место с 5,5 тысячами работ, а лидирует МГУ – 8 тысяч опубликованных работ. Так что опыт и помощь зарубежных коллег может оказаться вполне востребованным. Другое дело: а нужно ли гнаться за этим показателем?

В таких объемах наука вредна для здоровья

Тема заседания – «От фундаментальной науки к инновациям: отечественный и зарубежный опыт» - воспринималась учеными если не болезненно, то как-то по-особенному актуально. Действительно, как найти оптимальный вариант «добрососедских» отношений академической науки и образования?

Юрий Буньков, представитель института Нееля (Гренобль, Франция), привел любопытные цифры:

– В Португалии преподавательская нагрузка составляет около 100 часов в год, во Франции – 192 часа, в России – 600–700 часов.

Надо как-то определиться: университет – это учебное или научное учреждение? Или все же возможно сочетать эти два начала? Но однозначно, что наша нагрузка, как и было сказано на заседании, просто вредна для профессорско-преподавательского здоровья. Различаются две яркие противоположные концепции решения этого извечного вопроса – американская и европейская (прежде всего – немецкая).

В Германии, Франции, Великобритании роль государственной поддержки в виде фондов, грантов весьма существенна. В частности, в Шотландии, о чем рассказала менеджер по созданию малых инвестиционных предприятий Ольга Козлова из университета Herriot-Watt.

Американский плацдарм на физфаке

Маргарита Миронова, профессор Колумбийского университета (Нью-Йорк, США), представила наиболее конкретный и объемный доклад об опыте своего, восьмого в мировой табели о рангах, университете:

– Студент у нас приступает к научно-практической работе с первых дней пребывания в вузе. Он считает деньги, потому что платит сам за свою учебу – от $35 до 50 тысяч в год. Студент-американец выдвигает идею, ходит в лабораторию, придумывает и своими руками создает приборы и оборудование, ставит эксперимент и оформляет публикацию, а то и патент или лицензию. Он нацелен, прежде всего, на конкретный результат и, в конечном счете, на заработок. Так из студенческих работ в знаменитой Кремниевой долине появились проекты Google, Yahoo, Facebook. А руководителями-профессорами на кафедрах и в лабораториях часто бывают «чистокровные» практики из компаний. Единственный показатель эффективности того или иного американского профессора – сколько денег он принес через контракты. Занятие фундаментальной наукой – это уже вроде как «общественная нагрузка», или хобби – кому как больше нравится. Ни государство, ни университетский бюджет особых денег на это не выделяют.

И при этой, вроде бы, откровенной погоне за долларом, США лидируют по количеству нобелевских лауреатов (только в университете Беркли их 97), а восемь ведущих университетов мира по совокупности показателей, в том числе и научных – американские.

Миронова в своем небольшом комментарии итогов «круглого стола» не побоялась откровенно заявить для «БИЗНЕС Online»:

– А мы постараемся научить российскую науку зарабатывать деньги. Есть задумка начать с физфака КФУ, где можно создать локальную стартовую площадку наподобие американской. Это будет, так сказать, точкой роста американского способа существования науки на казанской земле.

– А почему бы и нет? – сказал в интервью «БИЗНЕС Online» Данис Нургалиев. – Надо попробовать все. Тем более что с повышением статуса КФУ такая возможность – привлечения иностранных специалистов к преподаванию у нас, и стажировки наших у них – даже вписана в образовательную и научную программы вуза.

Основной итог встречи Нургалиев словесно оформил так:

– «Наши иностранцы» убедились, что не только они там, у себя за границей, обеспокоены состоянием нашей науки. Что и мы тут что-то стараемся делать, и что-то получается.