Версия: Девятаев сбежал из плена с разработками фашистов, что помешало им создать «оружие возмездия»

8 июля Герою Советского Союза, лётчику Михаилу Девятаеву исполнилось бы 95 лет. Его подвигом принято называть дерзкий побег на угнанном самолёте с немецкой ракетной базы Пенемюнде. Неужели весь его героизм в том, что он просто очень хотел жить? О другой стороне этого подвига рассказывает заведующий музеем-мемориалом ВОВ Михаил Черепанов.

Берлинское подполье

Михаил Девятаев попал на секретную ракетную базу Пенемюнде вовсе не случайно. Если бы немцы знали, что их пленный – лётчик, то его бы не пустили на секретную базу рейха. В лагере «Заксенхаузен» его приговорили к смерти и, по документам, уничтожили. Считается, что от казни Михаила Петровича спас некий парикмахер. Возможно, просто пожалел. Но, скорее всего, помог ему изменить имя и под маской украинского учителя проникнуть в секретный лагерь на острове Узедом не простой парикмахер, а подпольщик.

В переписке, которую завещал музею-мемориалу ВОВ известный джалилевед, журналист Рафаэль Мустафин, оказались свидетельства полковника Николая Бушманова о подпольной организации, которой он руководил. Из письма Р. Мустафину от 5 октября 1972 года: «Берлинский комитет ВКП (б). Такой был и действовал в Берлине… – это факт, установленный следственными органами и показаниями многих людей…»*.

В другом письме уже разведчик Михаил Иконников из Архангельска пишет Рафаэлю Мустафину, что у него есть готовый к публикации материал о берлинском подполье, и добавляет: «Но нужно имя. Остановились на Девятаеве. Пусть пойдёт эта статья за его подписью…»*. Может ли человек, не связанный с подпольем, писать о нём? Безусловно, нет. Очевидно, что Михаил Петрович имел отношение к Берлинскому комитету ВКП (б) и потому мог поставить подпись под материалом. К тому же, руководитель подпольщиков Н. Бушманов был в «Заксенхаузене» в то же время, что и Девятаев. Так что, вероятно, лётчик попал на Пенемюнде благодаря деятельности подпольщиков.

Совершенно секретно

Но вернёмся к знаменитому побегу, а точнее, к его последствиям, о которых молчат многие книги и фильмы о лётчике-герое. Одна из последних таких книг - «Михаил Девятаев. Воспоминания, отклики, публицистика, хроника» выпущена после смерти Героя Советского Союза – в 2007 году. Она основана на архивных документах минобороны РФ, управления ФСБ РФ по РТ, музея узников концлагеря «Заксенхаузен» и др. Однако в опубликованном там протоколе допроса Михаила Девятаева, который 8 февраля 1945 года сажает самолёт «Хейнкель-111» в занятой Красной армией Польше, не сказано, что он видел на базе «Пенемюнде». Лётчик рассказывает только, как улетел.

Мы знаем, что с ним спаслись 9 человек. В книге есть протоколы их допросов. Так, Иван Кривоногов свидетельствует: «Аэродром был большой. На нём в основном проходили испытания новых моделей самолётов и летающих снарядов «Фау-1», «Фау-2», были самолёты «Хе-111», «Ю-88», «До-217», истребители «Фокке-Вульф», реактивные истребители… Самолётов на аэродроме было штук 30…» и т.д. Это рассказал артиллерист. А что сказал наш лётчик?

Судя по протоколу допроса только: «…я с командой в количестве 500 человек был направлен на остров Неер в г. Свинемюнде, что севернее г. Берлина примерно в 200 км, для работы на аэродроме…». Тем не менее, в донесении под грифом «Совершенно секретно» начальник отдела контрразведки «Смерш» 61-й армии – полковник Мандральский передаёт:

«Наибольший интерес из числа прилетевших представляет лётчик, пилотировавший «Хейнкель-111», Девятаев». Неужели он не оправдал надежд, не оценил профессионально действия на ракетной базе и не передал их во время допроса в «Смерше»?
 В связи с этим любопытно заметить, что, попав в немецкий плен 23 июля 1944 г., Михаил Девятаев сумел прикинуться «незнайкой». Да так успешно, что в протоколе допроса записали: «Военнопленный производит впечатление не очень умного человека». Но то – в стане врага, а это – на Родине…

Ситуацию проясняет всё та же книга. Под протоколами допросов других «членов экипажа» самолёта «Хейнекель-111» указаны даты и источники, а под протоколом допроса Михаила Девятаева таких ссылок нет. Выдержки из документа просто перепечатаны. В то время, как даже рядом с переводом протокола допроса лётчика в немецком плену, стоит читаемое факсимиле оригинала. Неужели советские документы, связанные с Девятаевым, до сих пор хранятся под грифом «Секретно»? Но что такое тайное привёз на родину лётчик?

А была ли «Фау»?

 Есть версия, что это был самолёт. Однако в протоколах досмотра несколько раз повторяется, что в самолёте не было посторонних предметов, никакого оборудования, только люди. Сама же модель бомбардировщика «Хейнкель-111» в 1945 году уже не могла быть секретом для нашей армии. 8 февраля его сбили, да так, что он стал непригоден для полёта. Но, тем не менее, машину сразу взяли под охрану.

Почему?

Ответ на этот вопрос мы найдём в воспоминаниях очевидца побега Курта Шанпа, который в тот день стоял на посту базы Пенемюнде: «Был подготовлен последний пробный старт V-2 («Фау-2», – прим. ред.)… В это время совсем неожиданно с западного аэродрома поднялся какой-то самолёт… Не может быть, что это машина Штейнгофа, на которой он должен подняться и проследить траекторию ракетного снаряда V-2... Когда он (самолёт, – прим. ред.) оказался уже над морем, с рампы поднялся ракетный снаряд V-2. …в том самом самолёте, который был предоставлен в распоряжение доктора Штейнгофа для наблюдения за снарядом V-2, бежали русские военнопленные».

Так вот о каком секретном оборудовании идёт речь – о пульте управления ракетой. Причём, Михаил Девятаев о нём знал, о чём и сообщил в интервью Михаилу Черепанову спустя 57 лет после побега (8 февраля 2002 г.): «Был радиоприёмник, чтобы задавать курс ракете «Фау-2». Самолёт летел сверху и по радиосвязи направлял ракету. У нас тогда ничего подобного не было. Немцы очень рассчитывали на эту ракету».

В новом свете Факты

Михаила Девятаева впервые арестовали ещё до войны за то, что он якобы продавал за рубеж сведения о переписи населения. Дело закрыли, но оно до сих пор хранится в архиве ФСБ. С февраля по сентябрь 1945 г. Михаил Петрович по 58-й статье просидел в центральном концлагере. Сентябрь-декабрь 1945 г. он и другие осуждённые провели в собственноручно вырытых землянках возле озера близ г. Невель (Беларусь). Справку о реабилитации лётчик так и не получил. Так что, по документам спецслужб, он до сих пор считается рецидивистом (!).

В 2002 г. на съёмках документального фильма «Догнать и уничтожить!» Михаил Девятаев познакомился с немецким лётчиком Гюнтером Хобомом, которого 8 февраля 1945 г. направили вдогонку за угнанным узниками самолётом.

«Метеор», который Михаил Девятаев водил после войны, установлен как мемориал у Казанского речного техникума.

Но ещё ценнее оказались те сведения о ракетной базе, которые Михаил Петрович привёз в голове. «Так он же ничего не рассказал?» - спросите вы. Только по документам, ведь долгие годы Михаил Девятаев был под подпиской о неразглашении. Когда же срок истёк, он рассказал: «Аэропорт на острове был ложный. На нём выставили фанерный самолёт. Американцы и англичане стреляли по нему. Когда я прилетел и рассказал об этом генерал-лейтенанту 61-й армии Белову, он ахнул и схватился за голову! Я объяснил, что надо пролететь 200 м от берега моря, где в лесу скрыт настоящий аэродром. Его закрывали деревья на специальных передвижных колясках. Вот почему его не могли обнаружить. А ведь на нём было около 3,5 тыс. немцев и 13 установок «Фау-1» и «Фау-2». Потом до этой базы добрались и наши, и союзники».

Напомним, высота ракеты «Фау-2» была 14 метров – это практически пятиэтажный дом. Вот какие громадины на Пенемюнде удалось спрятать за искусственным лесом! Ракеты «Фау» задумывались Гитлером как «оружие возмездия» (на немецком Vergeltungswaffe). Пробные старты начали в марте 1942 года. Первый боевой вылет ракета совершила в сентябре 1944 г. Обстреливали, в основном, Лондон. По сути, именно такая ракета совершила первый в мире суборбитальный космический полёт.

Неудивительно, что, когда Сергею Королёву поручили разработку советской баллистической ракеты, он заинтересовался судьбой лётчика, побывавшего на Пенемюнде. «Из центрального советского концлагеря меня привезли на остров Узедом, и 12-14 сентября 1945 года я попал в распоряжение Сергея Павловича Сергеева (как позже выяснилось, Королёва), – рассказывает Михаил Девятаев в видеоинтервью Михаилу Черепанову. – На острове был ракетный институт Вернера фон Брауна. Мы с Королёвым осматривали ракеты «Фау-2».

Как известно, первая советская ракета «Р-1» стала прототипом «Фау-2». Так что заслуга Михаила Девятаева не только в том, что он спас мир от гитлеровского «оружия возмездия», но и в том, что помог советским учёным понять, как оно работало. Именно за этот подвиг в 1957 году ему присвоили звание Героя Советского Союза.

*Публикуется впервые. Письма завещаны Р. Мустафиным музею-мемориалу ВОВ и предоставлены М. Черепановым для «АиФ Казань».

Фото: из книги «Михаил Девятаев. Воспоминания, отклики, публицистика, хроника».